Посмотрев до войны фильм по повести Алексея Толстого, папа дал своей дочери такое красивое, привлекательное имя - Аэлита.
Фантастический роман “Аэлита” повествует о необыкновенном космическом полете, о захватывающих приключениях путешественников на Марсе. Как считает сама Аэлита, ее фантастическое имя отразилось и на ее судьбе.
Хотя все в доме называли ее не Аэлита, а Ляля. Она уже давно бабушка, но все равно Ляля.
Родители Аэлиты встретились на Дальнем Востоке. Маме было 28, а папе 41, когда у них родилась дочь. Отец Аэлиты Борис Степанович Носырев был комиссаром и служил еще с Гражданской войны. Он был старше Марии Сергеевны, матери Аэлиты на 13 лет, и у нее уже была дочь Майя от первого брака.
С Дальнего Востока они все вместе отправились в Казахстан, где Борису Носыреву было поручено организовать автошколу.
В 1932 году родилась Аэлита.
В Казахстане в то время была жуткая обстановка и голод. У отца была квартира в Москве, куда они и вернулись. Судя по всему, в Москве их не очень-то приняли родственники отца. И уже в 1937 году они решили уехать из столицы. “Муся, Ленинград такой красивый город. Ты столько всего красивого там увидишь”, - уговаривал отец маму Аэлиты.
В 1937 году родители устроили прощальное празднование Нового года в Москве, позвали детишек со всего двора. Каждый ребенок снял с елки для себя какой-нибудь подарок: фрукты, конфету или игрушку.
Первое впечатление от Ленинграда запомнилось высокими домами.
А еще она помнит, что у отца помимо основной работы была своя мастерская за Нарвской заставой, где он рисовал свои картины.
Но самые яркие впечатления всегда были от летней дачи.
Мир запомнился Аэлите без больших заборов. Открытым и искренним.
Летом 1941 года по уже сложившейся семейной традиции все оказалась на даче. Они с сестрой жили на даче, а мама приезжала на выходные. В один из выходных мама приехала очень встревоженная и заявила: “Собирайтесь. Завтра утром мы уезжаем в Ленинград. Война”.
Маму сразу отправили на рытье окопов. Аэлита Борисовна хорошо помнит, как в конце июня школьников и ее тоже, на поезде увезли из Ленинграда. Но по дороге вдруг решено было вернуть детей обратно. Немцы наступали и подошли уже совсем близко.
Ей было очень страшно. Воздух запомнился насквозь пронизанный свистом пуль. В несостоявшуюся эвакуацию дорога была очень короткой, а возвращались обратно в Ленинград 6 суток.
Город бомбили, заканчивались продукты, Бадаевские склады сгорели.
Самое страшное было зимой: голод, холод, бомбежки. По ночам бомбежки, днем обстрелы.
Осенью 1941 года они попрощались с отцом. Он уйдет в ополчение, и от него не будет ни одного письма. Лишь позже придет извещение от Красного креста: “Пропал без вести”.
И маленькая Аэлита не сможет понять тогда, почему детей, чьи матери получили похоронки, периодически поддерживают продуктами, вручают какие-то подарки. А тем, у кого лежит извещение “Без вести” - ничего.
Разве могла она знать, что про таких, как отец, думали всякое: перебежал на сторону врага или добровольно сдался в плен.
На всю жизнь Аэлита запомнила один из последних дней, проведенных с отцом в осажденном городе. Кто-то из его друзей зарезал козу и пригласил на обед. Они ехали туда через весь город, а возвращались уже в темноте, под обстрелом.
Осенью 41-го Аэлите исполнилось уже 9 лет. Она была абсолютно самостоятельна. Отец на фронте, мать на работе, сестра проводила день в дружине, где ребята гасили зажигательные бомбы на чердаках, помогали взрослым. По утрам Аэлита ходила в школу, которая расположилась в подвале соседнего дома. Самое главное, в школе детям один раз давали горячее, кормили жидким супом.
А дома она дожидалась сестру. В основном они лежали. Одетые, под одеялом, прячась от мышей. Рядом стоял стул с пристроенной коптилочкой.
Каждый день мама уходила с чувством, вернется она домой или нет, застанет дочерей живыми, или нет. Город нещадно бомбили, а в бомбоубежища уже давно никто не спускался. У кого-то не было сил, у кого-то не было страха. Чувство голода и холода преобладало над всеми остальными чувствами.
В памяти остался первый блокадный Новый год. Не было ни продуктов, ни тепла. Но случилось чудо.
Удивительно, но при всей этой ситуации дети оставались детьми и нередко сами для себя придумывали события.
Одним из развлечений можно считать и походы с подругами на Смоленское кладбище.
Помощь городу от детей тоже была. Дети сами пилили дрова, весной выходили на уборку города, ходили в госпиталя, собирали листья, которые потом относили на фабрику, где их смешивали с табаком.
Зимой 1942 года маму перекинули на расчистку дорог. Техники не было, женщины самостоятельно чистили аэродромы.
Чуть подлечившись, Мария Сергеевна снова дни и ночи проводила на работе. Старшая сестра Майя в то время уже работала на военной авторемонтной базе, а мать направили на эвакуацию.
Домой мама приходила очень редко. Раз в неделю - это в лучшем случае. Приход мамы всегда был праздником. Она приносила то свеклу вареную, то жмых.
Одна из историй о блокадном детстве связана с меховой фабрикой, куда еще до снега были завезены шкуры для обработки.
Говорят, что каждый из детей, кто пережил блокаду отлично запомнил, что являлось для него в те дни лакомством. Аэлита не исключение. Мама подружки приносила из госпиталя глицерин в баночке.
Они выдержали. Все 900 дней блокады. Вот только не дождались с войны отца. Аэлита поступила в профтехшколу, где учениц кормили и одевали.
Жизнь потом сложилась счастливо. Она встретила человека, с которым прожила вместе 56 лет.
В 1955 году, встретившись с Артемом Тиграновичем на юге, Аэлита Борисовна вышла замуж. В то время он служил на Кавказе. Потом они три года жили в Москве, пока Артем Аветисян учился в Академии. Служба продолжилась в Чернигове. Затем пять лет в Германии.
И вновь семья вернулась в Москву. Подрастали дети: дочь Ирина и сын Андрей. Теперь семью Аветисян давно уже радуют внуки.
Выйдя на пенсию с середины 90-х Аэлита Борисовна принимала активное участие в движении ветеранов.
Дорогие читатели. Благодарю вас за внимание. Желаю мирного неба над головой. С любовью к вам.