Хабенский придумал восстание в Собиборе

На самом деле все было не так, как он изобразил в своем фильме

Подвиг советского военнопленного Александра Печерского, устроившего массовый побег из немецкого лагеря смерти «Собибор», замалчивали как в советское, так и в российское время. Вышедший на экраны в этом году фильм Константина Хабенского напомнил, что такое событие имело место в нашей истории, но режиссер так увлекся смакованием кровавых подробностей, что судьбу самого Александра Печерского почему-то оставил за кадром.

Побег заключенных из польского лагеря смерти «Собибор» — один из немногих (в некоторых источниках — единственный) успешный побег обреченных на смерть людей из концлагеря. И организовали его советские военнопленные во главе с лейтенантом Александром Печерским. Его история была широко известна на Западе и в Израиле, но совершенно не упоминалась в СССР. Возможно, из-за того, что Печерский был евреем (как и остальные участники восстания). Или из-за того, что к советским военным, оказавшимся в плену и выжившим, всегда было двойственное отношение, и героями их не признавали.

Константин Хабенский, взявшись за работу над этим историческим эпизодом, обещал восстановить справедливость и снять правдивое кино, основанное на реальных событиях. О чем красноречиво говорил слоган фильма: «Подвиг, о котором забыли». Получилось у Хабенского не очень — беспрецедентное в истории Второй мировой войны событие было подано как набор расхожих ужасов о концлагерях, уже показанных до этого во многих куда более глубоких фильмах.

Когда началась война, Александру Ароновичу Печерскому было 32 года. Судьба жителя Ростова-на-Дону до этого не отличалась ничем особенным — выходец из еврейской семьи, он окончил университет, был служащим по хозяйственной части, незадолго до войны женился, у него родилась дочь Элла (ее фотографию, как самое дорогое свое сокровище, Печерский хранил в плену, тайно перевозя из лагеря в лагерь). После начала войны он был отправлен на фронт. Поскольку имел высшее образование, то сначала в чине младшего лейтенанта, а потом был аттестован как интендант второго ранга. «Лето и осень 1941 года… Из одного окружения выходим, в другое попадаем», — так скупо описал он эти дни позже в своей книге воспоминаний «Прорыв в бессмертие». Во время боев под Вязьмой из окружения выйти не удалось, и Печерский вместе со своими однополчанами оказался в плену.

Смерть могла настигнуть Александра много раз, но каким-то чудом он оставался жив. Осенью, уже в плену, заболел сыпным тифом (всех тифозных больных немцы расстреливали), но ему удалось это скрыть и выздороветь. Его переправляли из одного трудового лагеря в другой, но почти год никто не знал о его еврейском происхождении. Лишь летом 1942‑го во время медосмотра правда о еврействе всплыла наружу. Всех евреев посадили в подвал, где держали в полной темноте около 10 дней. «Людей там было набито столько, что и приткнуться негде. Лишь на пятый-шестой день, когда большая часть загнанных сюда людей погибла и трупы были вынесены из подвала, можно было прилечь на пару часов, и то только на боку», — вспоминал Александр Печерский. Ему удалось выжить и там: он уговорил своих измученных сокамерников не молчать, а рассказывать о себе, травить байки и анекдоты — и тем поддержал в отчаявшихся людях желание жить. Год после этого Печерский провел в трудовом лагере в Минске на улице Широкой, пытался бежать оттуда с помощью местного подполья — но не удалось, заговор подпольщиков раскрыли, руководителей арестовали и увезли. А в сентябре 1943‑го всех евреев подняли и стали сажать в эшелоны. Комендант лагеря провожал уезжающих так: «Вам повезло! Сейчас вас отведут на вокзал. Вы едете в Германию. Фюрер дарует вам жизнь. Будете работать в Германии как квалифицированные специалисты и своим честным трудом оправдаете свое существование. Вместе с вами едут ваши семьи. Можете взять с собою лучшие вещи». Спустя четыре года войны уже мало кого можно было обмануть такими формулировками. Большинство понимали, что их везут на смерть.

Лагерь «Собибор» — тупик железнодорожной ветки. Тысячи эшелонов с евреями из гетто прибывали сюда через день, и большинство из них тут же отправлялись в «баню», где их травили газом. Стандартная для фашистов машина смерти работала так же безотказно, как в Освенциме, Треблинке и других похожих лагерях. У Собибора была и своя «фишка»: эсэсовцы держали большое поголовье гусей. Когда евреев сотнями загоняли в газовые камеры, гусей дразнили, чтобы те своим гоготом заглушили стоны и крики задыхающихся жертв. Так соблюдалась конспирация от местного польского населения. Александру Печерскому повезло и здесь — его и приехавших вместе с ним советских военнопленных оставили в живых: даже в лагере смерти нужна была рабочая сила.

В первые же дни Печерский с товарищами стали разрабатывать план побега. Идею подкопа отмели: в лагере было 550 человек, узкий лаз через три ряда колючей проволоки и минное поле мало кто смог бы преодолеть незаметно от охраны. Было решено расправляться с эсэсовцами поодиночке и быстро — чтобы они не успели поднять тревогу.

Это была отвага отчаяния: один из заговорщиков, портной, приглашал фашистов в комнату якобы для примерки, после чего убивал топором, забирал оружие убитого и звал следующего. Трупы запихивали под кровать, кровь на полу быстро засыпали песком. Так заговорщикам удалось убить 11 эсэсовцев и завладеть их оружием. Дальше надо было прорваться к выходу через ворота сквозь пулеметный огонь на вышках охраны. Имеющееся оружие раздали самым метким, они стреляли по охране. Другие — кидали в охранников камни и засыпали им глаза песком. Кто-то с лопатой бросался на колючую проволоку, кто-то — подрывался на минных полях вокруг, своим телом «расчищая» другим дорогу вперед.

Печерский убегал из лагеря одним из последних. Опять же чудом он остался жив. Уцелевших после побега было немного. 130 из 550 человек не участвовали в восстании — либо от физического истощения, либо из страха. Все они были уничтожены фашистами на следующий же день. 80 человек были застрелены во время побега или подорвались на минах. В фильме Константина Хабенского (видимо, из политических соображений) не акцентируется, что из 340 беглецов 170 были пойманы эсэсовцами во время поисков, благодаря активной помощи местных поляков и полицаев‑украинцев.

Судьба была благосклонна к Александру Печерскому до самого конца войны. Ему удалось попасть к партизанам в оккупированной Белоруссии. Когда эту территорию освободили от немцев, к бывшему военнопленному лейтенанту отнеслись с большим подозрением. Но то ли свидетельства очевидцев организованного им побега, то ли ранение, полученное им уже в составе советской армии, сняли с Печерского клеймо «сдавшегося в плен», и 9 мая 1945 года он встретил на равных с остальными, как победитель.

На этом феноменальное везение Александра Печерского кончилось. Всю оставшуюся жизнь он скромно жил в родном Ростове-на-Дону и пытался пробиться сквозь «вежливую тишину» советских властей, обходящих историю побега из Собибора молчанием. Его книга мемуаров «Прорыв в бессмертие» была издана ограниченным тиражом и прошла незамеченной. Очерк, написанный на основе воспоминаний Александра Печерского Павлом Антокольским и Вениамином Кавериным, был сначала включен в «Черную книгу» свидетельств о Холокосте, но в СССР этот сборник был запрещен цензурой в 1947 году. На предложение снять фильм о Собиборе в объединении «Экран» ветерану ответили вежливой отпиской. Печерский старательно поддерживал связь со своими собратьями по несчастью — теми, кто выжил во время побега из Собибора. Кто-то из них эмигрировал в Израиль и США, когда это стало возможным, но Александр Аронович не терял с ними контакта. Самого его власти не отпускали за границу — даже в 1987‑м, в эпоху перестройки, когда на экраны вышла британская картина, посвященная восстанию в Собиборе, на премьеру фильма пожилого Печерского не пустили. Жил он очень скромно, если не сказать бедно, умер почти в безвестности в 1990 году, так и не дождавшись восстановления исторической справедливости.

Автор текста: Любовь Румянцева

Хабенский придумал восстание в Собиборе

Wiki

База